Вступило в силу решение о взыскании компенсации морального вреда в связи со смертью малолетней вследствие дефектов оказания медицинской помощи

Ошибки, сепсис, смерть

Любила коньки, увлекалась аппликацией, активный, жизнерадостный, открытый ребенок. Болела редко. Такой была младшая дочь в еще недавно многодетной семье, проживающей в одном из небольших городов Архангельской области.

Третьего января 2020 года десятилетняя девочка пожаловалась родителям на зубную боль. Мама дозвонилась до регистратуры местной больницы, но в приеме отказали: врача нет, обращайтесь в другие медицинские учреждения.

Позже мама вспоминала, что после болеутоляющего девочка гуляла на улице, ходила  в гости. Но ранним утром шестого января вновь пожаловалась на сильную боль. Лицо и шея ребенка выглядели покрасневшими, щека – отекшей.

Мама вновь обратилась в городскую больницу, но ей опять посоветовали искать помощи в платной клинике, пояснив, что специалистов нет.

В первом негосударственном медкабинете, где маму с ребенком приняли сразу после полудня, врач оценил ситуацию как сложную, сообщил, что необходимы госпитализация и оперативное лечение. Пояснил, что в их учреждении хирургическая помощь не оказывается и направил маму и ребенка в больницу, отметив серьезность состояния здоровья ребенка и не взяв платы за осмотр.

Позже врач сообщила следователю, что была уверена – с учётом тяжести недуга девочку обязательно немедленно госпитализируют.

Мама с девочкой приехали к приемному отделению больницы, но дежурный врач вновь отказал в приеме, ссылаясь на отсутствие врачей, отправил в частные клиники.

Тогда мама отвезла ребенка в еще одно негосударственное медицинское учреждение, где врач, осмотрев девочку, откровенно поделилась своими опасениями, пояснив, что состояние ребенка вызывает серьезную тревогу, она может умереть. В клинику вызвали скорую. Ребенок вновь оказался в центральной городской больнице, где ранее ей отказали в приеме. На этот раз до стоматолога дозвонились и пригласили.

Мама вспоминала, что врач им был знаком, проводил лечение детей, она ему доверяла.

Медик осмотрел ребенка, удалил зуб, назначил антибиотик и препарат от аллергии, отправив девочку с мамой домой.

Вечером маме позвонила врач из второй частной клиники, откуда ее с дочерью отвезли в больницу на скорой. Звонившая пояснила, что переживает за состояние ребенка, она надеялась, что девочку госпитализировали, направили в Архангельск, пообещала перезвонить.

Позже следователю она пояснила, что была убеждена: ребенку оказали неквалифицированную помощь, тяжесть ее состояния требовала иных мер.

Тем же вечером ребенку становилось хуже. Мама позвонила на скорую, где ей пояснили, что такова реакция на обезболивающее. Ближе к полуночи мама не смогла разбудить девочку. Ее доставили в реанимационное отделение.

Через несколько часов перезвонили, выразили соболезнования…

Эксперты пришли к выводу, что при оказании медицинской помощи нарушены существующие стандарты и правила.

Врач, удаливший зуб и отправивший домой, не назначил лабораторные исследования, не провел рентгенографию. Установленный им неверный диагноз – следствие дефектов диагностики. В ходе оказания помощи не удалил очаг инфекции (флегмону), что способствовало дальнейшему развитию и генерализации септического процесса.

Назначенный им антибиотик не соответствовал характеру патологии и тяжести состояния ребенка, которого должны были госпитализировать.

Эксперты указали, что дефекты диагностики, лечения и тактики оказания медицинской помощи способствовали ухудшению состояния малолетней пациентки и наступлению ее смерти.

Комиссия экспертов отметила, что особенностью развития гнойно-септических процессов у детей является ранняя их генерализация. Врач-стоматолог мог прогнозировать развитие неблагоприятных последствий и должен был предпринять меры для профилактики осложнений.

Врач вины не признал, пояснив, что и сам переживал стрессовое состояние из-за того, что его вызвали на работу.

В 2022 году он был освобожден от уголовной ответственности по обвинению в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей по не реабилитирующим основаниям – в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Родители обратились в суд с иском о взыскании компенсации морального вреда.

Представитель ответчика – центральной городской больницы – вину отрицал, утверждая, что родители не позаботились должным образом о здоровье ребенка.

Мама на следствии и в суде поясняла, что к стоматологу на прием с детьми чаще обращалась в Архангельске. В местной больнице попасть на прием было крайне сложно.

В ходе расследования уголовного дела, как и при рассмотрении дела о привлечении к гражданско-правовой ответственности установлено, что в городской больнице отсутствовала возможность оказания специализированной медицинской помощи при гнойно-воспалительных заболеваниях челюстно-лицевой области. Необходимо было решить вопрос эвакуации пациентки в иную медицинскую организацию.

Вопросы эвакуации обсуждались, врачи реанимационного отделения консультировались с коллегами из областной больницы. Когда ребенок уже находился в коме, сепсис не оставил ему шансов.

Согласно выводам экспертной комиссии имеется причинно-следственная связь допущенных на амбулаторном этапе дефектов оказания медицинской помощи и наступления смерти, своевременность оказания медицинской помощи повышала шансы на благоприятный исход даже при позднем обращении на прием,.

Суд удовлетворил заявленные исковые требования, взыскав в пользу каждого истца с лечебного учреждения, а при недостаточности имущества в субсидиарном порядке – с министерства здравоохранения Архангельской области полтора миллиона рублей, а также расходы, понесенные истцами на погребение.

Решение вступило в законную силу.